Тантрический шиваизм Кашмира

Тантрический шиваизм Кашмира заслуживает особого разговора. Столь же решительно недуалистический, как и шанкаритская веданта, он отличается столь же глубокими взглядами и превосходит ее по свободе духа, также предлагая оригинальные, порой вызывающие недоумение методы йоги. Его родовое имя — трика, «триада». Можно предполагать, что речь идет о трех энергиях Шивы: воля, знание, деятельность; или же о самом Шиве, его шакти и отдельном индивидууме (вариант Пати, паша и пашу в школах юга); или же о трех уровнях психологического опыта: познающий субъект, знание, познаваемый объект; пли же о грех путях возвращения к абсолюту: божественный путь, путь энергии, путь индивидуума.

Обычно в северном шиваизме выделяют четыре основных направления, которые, впрочем, не отрицают друг друга, поскольку труды одних и тех же авторов могли вдохновляться то одним, то другим. Каждая из этих традиций имеет свою характерную литературу и все же в основном отсылает к общим агамам или к тем, которые почитаются и на юге, либо — чаще — к специфическим монистским тантрам, таким как, например: «Виджньяна-Бхайвара», «Малини-виджаня», «Рудра-ямала» и «Паратрипшпка».

1) Школа спанда, или трика, в узком смысле слова появилась в начале IX века. Она опиралась исключительно на «Шива-сутру» — 77 стихов на санскрите, которые, как считалось, были даны самим Шивой, — и на «Спанда-карика». Как и все прочие школы Кашмира, она выделилась благодаря внушительному гению Абхинавагупты (ок. 950— 1025), автора комментариев различных шиваитских систем, оригинальных трудов, в том числе «Тантралока» («Свет на тантрах»), представляющего своего рода энциклопедию тантрических доктрин и учений, а также знаменитых трудов о языке и эстетике.

Спанда переводится как «вибрация». Действительно, для последователей трика приведение в движение космического творения — это вибрирующий акт высшего существа и его энергии. Эта созидательная дрожь, это первородное сотрясение, идентичное дыханию жизни (прана), должно быть обнаружено в единственном центре сознания — «сердце». Разумеется, это поэтапное движение, но главное определяется как «порыв», внезапное присоединение к реальному, которое полностью преодолевает разделение между познающим и познаваемым и позволяет йогу видеть универсум в целом как свое собственное «тело» или как раскрытие собственной энергии.

Поскольку он следует внутренним путем, путем личного усилия, направленного на единственную цель (что, безусловно, является прогрессом в сравнении с разрозненной деятельностью людей), он применяет лишь относительное или кратковременное умиротворение, согласно большей или меньшей интенсивности своего внимания. На среднем пути, пути энергии, способность вызывать в воображении духов (бхавана) и овладение некоторыми оккультной энергией (с помощью мантр) дают ему мимолетное озарение, еще зависящее от феноменального мира. Высший, пли божественный, путь характеризуется полным отсутствием опоры, усилия, использования каких бы то ни было объектов. Он быстротечен, молниеносен, лишен колебания и выбора.

Его знак — восхищение. Пройти его успешно может только «царь йогов» (йогиндра), мысль которого более не связана ни с чем, даже с божеством. Это состояние — за рамками любых состояний — называют также «пустотой» (шуньята) не в смысле ирреальности или универсальной относительности, как у буддистов мадхьямики (с которыми шиваисты Кашмира долгое время находились в дружественном контакте), а в смысле абсолютного сознания, лишенного предметов, безразличного — по сути, высвободившейся энергии (шватантрия-шакти).

Еще больше, чем этой метафизикой, можно восхищаться удивительным богатством и смелостью средств, применяемых для достижения Освобождения. Знаменитая «Виджньяна-Бхайвара» описывает таким образом 112 «отверстий» (мукха), ведущих к высшему состоянию. Каждый способ сам по себе может иметь варианты или оттенки применения. Многие наставления предпочитают, естественно, пустоту (телесную или ментальную пустоту или созерцание пустых пространств, промежутков между объектами, между дыханиями, между мыслями — напряженный поиск «зазоров»), но есть и такие, которые задействуют интенсивную энергию — «возбуждение», направленное на своего рода разрушение или изгнание эго через потерю любой опоры или ориентира: испытание ужаса или тоски, истощение физических сил, причинение себе боли, погружение в сон с сохранением сознания, переживание эстетических эмоции, чувственных пли аффективных радостей, преднамеренных фрустраций, игр памяти и даже таких тривиальных действии, как чихание, и т. д.

Мельчайшее повседневное событие, малейшее страстное движение, взятое из повседневной жизни, в его первоначальной «вибрации» или же в его конечности, его растворении может также стать причиной Пробуждения. «Если удастся обездвижить свой интеллект, находясь во власти желания, гнева, алчности, заблуждения, гордыни, зависти, тогда одна только Реальность, которая лежит в основе этих состояний, продолжает существовать» («Виджньяна-Бхайвара» 101). Таким образом, это путь, который не только поглощает энергию, но и сознательно толкает ее к пароксизму, — чистое искусство, способное в нужный момент полностью ее остановить, а потом неожиданно позволить ей отхлынуть к его центру, его источнику, который являет собой источник высшего мира и бесконечной радости.

2) Возникновение в Ассаме школы кула относится предположительно к V веку. Распространившись поначалу в южной Индии, в X—XI веках она охватила территорию Кашмира. Само это слово означает «большая семья», «благородная каста», «клан», а в более широком значении — «организация» или сеть, занимающаяся ннициа-циями и предполагающая реальное присутствие Шакти (которую называют кулишвари — «госпожа кула»). Как «совершенные» (сиддха) и «герои» {вира), каулы, члены этих крайне закрытых общин, должны стать абсолютными хозяевами своих чувств и мыслей, преодолев все сомнения и все страхи, сделавшись чистыми сердцем, свободными от вожделений и привязанностей и пройдя инициацию с помощью гуру из своего сообщества.

Только при этих условиях они могут пережить в защитных ритуальных рамках некий опыт, запрещенный пли противопоказанный обычным людям {пашу, или «скот»), которых одолевают рутина и вожделение, и даже достичь Освобождения, используя средства, которые привели бы большинство из нас к деградации и закабалению (в соответствии с тантрическим предписанием «превратить яд в лекарство»). Так что это, несомненно, йога подлинная, но сильно отличающаяся от йоги классической и, согласно ее адептам, более полная благодаря тому, что она позволяет снять противоречия, одухотворяя тело и материализуя дух.

«Говорят, что йог не может радоваться (миру), поскольку тот, кто (ему) радуется, не может познать йогу. Но пути каулов суть одновременно и бхога (радость), и йога» («Куларпава-тантра» I, 23). Совершая ритуал сексуального соития {каулаяга, или агияга), йог должен уметь абстрагироваться от простого плотского удовольствия, чтобы погрузиться в полное блаженство {ананду), которое составляет главную природу Я. Цель сознательного употребления алкоголя {шивараса — «напиток Шивы») и возбуждающих блюд в обществе женщины, прошедшей инициацию {йогиня, пли дути — «посланница»), — не только раскрытие и расширение этого вибрирующего блаженства. Чтобы такие приемы действительно принесли плоды, они должны проводиться одновременно с подъемом кундалини.

Иначе говоря, то, что другие йоги осуществляют без реальной женщины, через чисто эндогенный процесс, здесь переживается в паре: энергия, или кундалини, заменяется партнером-женщиной, полностью преобразовавшейся в «богиню», тогда как мужчина — воплощающий в себе сознание — идентифицирует себя с Шивой. Отмечают высокую степень интериоризации и подготовки, которых требует этот ритуал от обеих сторон, чтобы он не превратился в пародию, которую можно наблюдать в современных сектах, использующих псевдоинициацию.

3) В конце VII века в Кашмире появляется близкое к предыдущему эзотерическое течение под разными названиями: крама («движение вперед» — отсылка к методу постепенных изменений, не столь прямолинейному, как в школе кула), махартхадаршана («учение об абсолютном смысле»), калиная (связь с культом богини Кали) и т. д. В этом направлении большое внимание уделяется прохождению женщинами обряда инициации. Говорят, что один из двух его основоположников, Шивананда, наставлял многих женщин-йогинь, которые в свою очередь обучали многих учеников-мужчин. В некоторых агамах школы именно богиня занимается обучением, отвечая на вопросы, задаваемые Шивой, роль которого достается ученику.

Все функции (созидание, сохранение, уничтожение, невыразимое состояние, свобода), все аспекты (сознание, блаженство, воля, знание, действие), которые обычно соотносятся с богом, передоверяются Шакти. Став высшим принципом, заменив Шиву в качестве начала и конца всех вещей, Шакти «извергает из себя» вселенную и «поглощает» ее в конце каждого космического цикла, она превращает мучительную временную последовательность (краму) в абсолютное, неделимое и незыблемое время {махакалу).

С другой стороны, в этой школе обнаруживаются грандиозные спекуляции на понятии космоса, который сравнивается с одним огромным, совершенным колесом, ступицей которого является божественное Сознание, универсальное Сердце, от которого радиально расходятся бесчисленные потоки энергии. Это колесо совершает бесконечное вращение, которое столь быстро, что колесо кажется неподвижным. Божественная чета, помещенная в его центр, порождает движение и управляет им. Богиня проецирует вселенную (центробежное действие), а Шива ее поглощает (центростремительное действие). Йог, достигающий центра колеса, там, где воедино собраны все энергии, одновременно находится в полном покое и испытывает чудесную эйфорию, поскольку может видеть то, что находится на периферии непрерывно обновляемого колеса опыта и явлений, и быть вне всего этого.

Как и каулы, прошедшие инициацию крамы тайно сходились на «большие трапезы» {махасатвы), где занимались ритуальным совокуплением. Но — в полной противоположности с теми способами, которые предлагает хатха-йога и которые основаны на сознательном усилии, - крамы, судя по всему, делали упор на спонтанность, естественную истину каждого индивида, его врожденное совершенство, которое просто необходимо восстановить, войдя в благотворный вибрирующий поток, настоящую синергию сердец. В подобной тенденции нет ничего странного для современных адептов тантрического буддизма (ваджраяна); их называют также сахаджиями; кое-что у них заимствовали (не без вишнуитского и суфийского влияния) баулы из Бенгалии.

4) Четвертая, самая поздняя шиваитская школа Кашмира была основана в конце IX века Соманандой и систематизирована его учеником Утпаладевой. Глубоко разработанная и утонченная в метафизическо-космологичсском плане, она, в отличие от прочих, придерживается принципа стихийности и направлена на единственное проповедуемое ею средство достижения «без доступа»: распознавание (отсюда и название этого течения — пратьябхиджнья), или моментальное интуитивное восстановление сознания через сердце Шивы в нас и в универсуме. Эта идентификация индивидуального «я» с универсальным Яне требует никакого усилия, никакого плана, никакой стратегии. Она расцветает сама по себе, как только мысль освобождается от искусственных конструкций. Озарение зависит не от волюнтаристской последовательной тренировки, практикуемой в большинстве направлении ноги, а от мгновенного видения истинной природы любого воспринимаемого предмета. По своей головокружительной простоте этот «не-путь» (ан-упая) в определенной мере напоминает дзен-буддизм.